Неточные совпадения
Это не было строевое собранное
войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и
общего движенья в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем своем вооружении, получа один только червонец платы от короля, — и в две недели набиралось такое
войско, какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы.
В это блистательное время Марья Гавриловна жила с матерью в *** губернии и не видала, как обе столицы праздновали возвращение
войск. Но в уездах и деревнях
общий восторг, может быть, был еще сильнее. Появление в сих местах офицера было для него настоящим торжеством, и любовнику во фраке плохо было в его соседстве.
Были вызваны
войска. К вечеру толпа все еще не расходилась, и в сумерках ее разогнали… В городе это произвело впечатление взрыва. Рассказывали, как грубо преследуемые женщины кидались во дворы и подъезды, спасались в магазинах. А «арест креста при полиции» вызывал смущение даже в православном населении, привыкшем к
общим с католиками святыням…
Тут случилось нечто неожиданное и страшное. Фартук сам распахнулся с другой стороны… Из тарантаса выкатилась плотная невысокая фигура в военной форме, и среди
общего испуга и недоумения его превосходительство, командующий
войсками киевского военного округа и генерал — губернатор Юго — западного края, бежал, семеня короткими ногами, через улицу в сторону, противоположную от исправничьего крыльца…
Вследствие этого-то европейские правительства одно перед другим, всё усиливая и усиливая
войска, пришли к неизбежной необходимости —
общей воинской повинности, так как
общая воинская повинность была средством получить наибольшее количество
войска во время войны при наименьших расходах.
Но приобреталась ли власть образованием нового
войска, наследством, или выбором, люди, посредством
войска имеющие власть, ничем не отличались от других людей и потому точно так же, как и другие люди, были склонны не подчинять свои интересы интересам совокупности, а, напротив, имея в своих руках возможность это делать, были более склонны, чем все другие, подчинять
общие интересы своим.
Петр Великий принял первые меры для введения яицких казаков в
общую систему государственного управления. В 1720 году яицкое
войско отдано было в ведомство Военной коллегии. Казаки возмутились, сожгли свой городок с намерением бежать в киргизские степи, но были жестоко усмирены полковником Захаровым. Сделана была им перепись, определена служба и назначено жалованье. Государь сам назначил войскового атамана.
Он донес обо всем Военной коллегии, самовольно отказался от начальства, под предлогом болезни, дал несколько умных советов насчет образа действий противу Пугачева и, оставя свое
войско на попечение Фрейману, уехал в Москву, где появление его произвело
общий ропот.
С часу на час ожидали
общего возмущения Яицкого
войска; башкирцы, взволнованные своими старшинами (которых Пугачев успел задарить верблюдами и товарами, захваченными у бухарцев), начали нападать на русские селения и кучами присоединяться к
войску бунтовщиков.
Оставшиеся поляки заперлись в Кремле и вскоре по взятии нашими
войсками Китай-города, окруженные со всех сторон, должны бы были сдаться, если б несогласия между главными начальниками и явная нелюбовь одного
войска к другому не мешали осаждающим действовать
общими силами. Уже близко двух месяцев продолжалась осада Кремля; наконец поляки, изнуренные голодом и доведенные, по словам летописцев, до ужасной необходимости пожирать друг друга — решились сдаться военнопленными.
Поход крестовый
Я на него Европе предлагаю.
Он враг нам всем, не мой один. Испаньи,
Сицилии и рыцарям Мальтийским,
Венеции и Генуи он враг,
Досадчик всем державам христианским!
Пускай же все подымут
общий стяг
На Турцию! Тогда не из последних
Увидят нас. Но до того мы будем
Лишь наши грани русские беречь.
Мы не хотим для Австрии руками
Жар загребать. Казною, так и быть,
Мы учиним вам снова вспоможенье,
Войска ж свои пока побережем.
В это время Париж сильно волновался. История дуэли Пьера Бонапарта с Виктором Нуаром чуть не кончилась бунтом. Дело доходило до грандиозных уличных манифестаций и вмешательства
войск, Герцен ходил всюду и очень волновался. Его удивляло то, что наш
общий с ним приятель Г.Н.Вырубов как правоверный позитивист, признающий как догмат, что эра революции уже не должна возвращаться, очень равнодушно относился к этим волнениям.
Общее впечатление было, что продолжать войну совершенно немыслимо, что
войска деморализованы до крайней степени.
Войско опустило оружие и стало как вкопанное. Но
общее изумление усилилось, когда обезьяна произнесла подошедшему близко под нее Щурхову...
У этого города завязалось упорное, кровопролитное сражение. Поляки дрались с отчаянной храбростью, но на стороне русских было правое дело, и с ними был Суворов. Одно появление его перед
войском удесятеряло силу солдат, и они одержали новую славную победу. Множество храбрых пало близ Брест-Литовска. Товарищи по-христиански простились с убитыми и снесли их в
общую могилу. Это было 6 сентября 1794 года.
В его пламенном воображении стали проноситься одна за другой картины будущего величия России. Он видел сильное
войско и могучие флоты, разъезжающие по всем морям под русским флагом и развозящие русские товары. Воображались ему приморские гавани, кишащие торговой деятельностью, русские люди, живущие в довольстве, даже в изобилии. Представлялись ему нелицеприятные судьи и суды, — везде
общая безопасность и спокойствие.
Лишь только показался великий князь на Красное крыльцо — в народе и среди
войска раздался
общий крик восторга...
В замке все приуныло. У коменданта составлен был совет. Пролом стены, недостаток в съестных припасах, изготовления русских к штурму, замеченные в замке, — все утверждало в
общем мнении, что гарнизон не может долее держаться, но что, в случае добровольной покорности, можно ожидать от неприятеля милостивых условий для
войска и жителей. Решено через несколько часов послать в русский стан переговорщиков о сдаче. Сам цейгмейстер, убежденный необходимостию, не противился этому решению.
Когда распространилось известие, что Суворов, вступив в Швейцарию, не получил обещанных австрийцами мулов и провианта, то
общее мнение было, что знаменитый полководец погибнет с
войском своим в горах.
Для всякого непредубежденного исследователя это письмо ясно показывает, что лично император Николай Павлович хорошо понимал, что лишь благодаря железной руке графа Аракчеева, укрепившего дисциплину в
войсках, последние были спасены от
общей деморализации, частью внесенной в них теми отуманенными ложными французскими идеями головами, известными в истории под именем «декабристов».
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы, и что, как и во всем, чтò происходило в то время в России, заметна была какая-то особенная размашистость — море по колено, трын-трава всё в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об
общих знакомых, теперь велся о Москве, о
войске и Наполеоне.
Ежели бы русское
войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы
общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
— Напротив, — сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, — напротив, участие вашего превосходительства в
общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские
войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, — закончил он видимо-приготовленную фразу.
Представляется ли мне благом сохранение в 12-м году дома моего отца в Москве, или слава русских
войск, или процветание Петербургского или других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение — прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, еще другие, более
общие и недоступные мне цели.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В
общем гуле из-за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший
войска. Их стоны и мрак этой ночи — это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто-то проехал со свитой на белой лошади и что-то сказал, проезжая.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об
общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить
войско.
Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в
общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно-судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства
войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить
войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать
общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры, люди, прежде составлявшие
войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу.